Газогенератор. Части 1-3 - Страница 20

Ты пойдешь на Кафедру Гистологии углубленно осваивать мирную науку о структуре тканей. К военным преподавателям не подходи. Найди кого из гражданских, ту же Хиловскую, например. Мотив понятен, мальчик хочет экзамен успешно сдать, вот и прогибается в научном кружке. Там от тебя требуется основательно освоить все доступные нейрогистохимические методики – чтобы знал, как мозги под микроскопом смотреть. На методах, что есть в учебной программе, особо не задерживайся, иди на «протравку» лектинами с пероксидазой и коллоидным золотом, на радиоизотопные методы – короче стань спецом в чисто лабораторном деле. Никакого материала себе не собирай, не трать на эту бузу времени, материала на кандидатскую к шестому курсу я тебе на блюдечке подам. Защитишься и не заметишь, да всего в двадцать пять лет, да по спецтеме! После Гисты пойдёшь на Патан. Там одни офицеры, но недавно пришел один толковый капитан по фамилии Сидоркин, приклеешься к нему. Цель таже – методики изучения тканей мозга. После Патологической Анатомии пойдешь на Судебку и Токикологию без смены темы.

Ну а параллельно зайдешь к нам. Завтра зайдешь. В НИЛовский отдел тебя не пустят. Туда необходим спецдопуск, который для тебя мне не выбить раньше третьего-четвёртого курса. Зато можно прийти в «Центр Крови и Тканей», в нашу «ширму». Сейчас там ни одного слушака-ВНОСовца нет, никто не знает эту шарашку, так что флаг тебе в руки. Найдешь там одну бабку, зелёную юбку, по фамилии Зайчик, а по званию полковник медицинской службы. Зовут её Алефтина Ивановна, но по характеру она далеко не зайчик, а скорее волк. Попросишься к ней под научное руководство. Полковничиха эта самый крутой спец в Академии по определению аутоаллергических реакций, доктор наук и очень сильный иммунолог. Работает она только по межкафедральным темам и формально подчиняется Академии. Никакой официальной секретности, хоть и сидит со мной в одном и том же здании. Не ссылаясь на меня, тебе надо к ней влезть в доверие и освоить ВСЕ её методы исследований. А это крайне сложное дело, так как иммунологию тебе придется выучить куда лучше, чем её знают твои преподаватели. За такое поведение курсу к четвёртому к тебе прилипнет кличка «попрыгунья-стрекоза», как называют всех занимающихся наукой, кто не способен усидеть на одной кафедре. Ты не переживай. Чёрт с ними, с кафедрами. Направление то у тебя будет одно, плюс курсе на четвёртом я тебя вообще за пределы Академии выведу – в режимных институтах будешь основную науку делать. Рано ещё об этом говорить. Но если всё получится, то я тебе засекречу твою конкурсную работу, припишу ей не много ни мало, а два нуля. Результат – курсе этак на пятом пройдешь спецсобеседование, гарантирующее целевое распределение – устрою прямиком к себе в отдел начальником Патогистохимической Лаборатории. Слабо лейтенантом на полковничью должность? Так что думай…

Ещё одну задачу я тебе поставлю – ты должен выбиться в научные активисты курса. Это легко, нормальный научный работник ненавидит бюрократией заниматься, конкуренции на эту общественную должность нет. Надо тебе это лишь с одной единственной целью – знать каждого курсанта, перспективного с научной точки зрения. У наиболее ярких будешь брать конкурсные работы, научные рефераты и тезисы докладов, а потом их тихонько таскать мне – нам ведь ещё с десяток человек рекрутировать придется, правда в их случае я надеюсь обойтись без подобных откровений. Да, блатников сразу обходи стороной – нам с ними не по пути. Короче, работы – две академии за один срок закончить! Ну а если все это не по тебе, тогда что ж… Ты без блата – выпускаешься на общих основаниях в войска, а потом сам выбиваешься куда сможешь. Зато будут шесть ярких лет в Академии – музеи и театры, девочки и пьянки. Хорошее, кстати, время. Так что выбирай.

– А я уже выбрал. Я в рабы хочу. К вам.

Пачка сигарет опустела. Гурьев скомкал её и затоптал в сугроб. Потом подвёл к своему новенькому «Жигуленку», пока грелся мотор, поучил ещё пять минут Фила уму-разуму и отвез его прямо к общежитию первого курса. Когда Феликс наконец добрался до кровати шёл четвёртый час ночи.

– Гиста и Патан (Глава 7)

Широта поставленных задач пугала, но Фил решил попробовать. В конце концов он ничем не рискует – получится пробиться в программу мифической патпокорности, хорошо, а если Гурьев его забракует, то тоже не плохо. По крайней мере у него будет гора дополнительных знаний, что тоже немаловажно. На следующий день была гистология, хороший шанс попроситься «в науку» к доценту Хиловской. На гисте приходилось часами смотреть в микроскоп на прокрашенные тканевые срезы. К счастью для Фила, зелёного цвета на препаратах было мало, в основном преобладала розово-фиолетовая гамма, что не достявляло больших хлопот с его дальтонизмом. Главной проблемой на лабораторных был «упор в микроскоп», когда измученный хроническим недосыпанием курсант просто засыпал, уткнувшись лбом в окуляр. Чтобы такого не происходило, всем выдали по ученическому альбому для рисования, требуя делать зарисовки на каждый просмотренный препарат. Этот трюк помогал, но лишь до определенного предела. Феликс считался самой злостной «сплюшкой», и конечно за сон на занятиях ему часто перепадало. По счатливому стечению обстоятельств доцент Хиловская взяла его группу. Дама была с норовом, довольно экзальтированная и по началу Феликса страшно невзлюбила, застав его пару раз спящим. Её изумлению не было предела, когда Фил попросился освоить гистологию в расширенных рамках под её руководством. Хиловская пригласила Фила к себе в кабинет и сверкнув глазами начала расспрос в своей обычной иезуитской манере: